Простенький коротенький рассказик собственного сочинения. Подумывал над выпуском серии подобной писанины, если будут хорошие отзывы.
Ничтожество в маске.
Дарующие вечный покой.
Как же прекрасны ее глаза. Я никогда не мог отвести взгляда от них. Точнее, я никогда не хотел этого делать. По ее глазам я точно мог понять, что она чувствует, какое у нее настроение, какие эмоции она переживает. Она говорила, что любит меня, что я делаю ее счастливой, что она боится потерять меня. Я не был уверен в правдивости этих сладких слов, но все равно поверил ей. Наверное, все из-за глаз. Они не могут врать. Я читал в них слабость ко мне.
Не знаю, как долго я простоял, погруженный в свои раздумья, но вдруг я почувствовал необъяснимо приятное тепло. Ее пальцы обвили мое запястье, затем плавно переместились на кисть и крепко сомкнулись на ней. На ее лице скромно сверкала робкая улыбка.
Для нее эти отношения были в новинку. Она боится их, боится меня, боится осуждения своего поведение, боится перемен. Но ее это не останавливало, как, впрочем, и меня.
Она отвела свои глаза от моего уверенного взгляда и начала приближаться ко мне. Когда между нами оставалось ничтожно маленькое расстояние, она окончательно спрятала свои глаза. Я прижал ее к себе так сильно, как только мог и… грохот.
Пронзительный звук разбивающегося хрусталя заволок все вокруг туманом и скрыл ее в леденящей тьме.
Одиночество. Меня окружало бесконечное одиночество. Мое сердцебиение участилось, я начал задыхаться. Я упал на колени и схватился за свое сердце, отдававшее грубыми толчками. Я глотал воздух, как только мог, вдыхал ртом и носом так же, как делал эту всю свою жизнь, но ничего не попадало ко мне в легкие. Я не чувствовал ничто, кроме боли. И только сейчас я обратил внимание на то, что из моей груди что-то льется. Черная жидкость хлещет из сердца и медленно стекает по моим конечностям, заливая все вокруг страхом. Мои ноги уже полностью пропали в ужасающей неизвестности, но черная масса продолжает заливать меня, постепенно высасывая все живое из моего слабого тела. Преодолевая боль, я попытался вырваться из небытия, но все попытки были тщетны, и я еще больше увяз в своем страхе. Слезы полились из моих безжизненных глаз. Я наблюдал, как они, стекая по моим щекам, растворялись бесследно в пустоте. Я попытался поймать одну из них ладонью, чтобы почувствовать хоть что-то, чтобы вспомнить себя. Но все было бессмысленно. Повинуясь своей участи, я убрал от груди руку, которая все это время с силой сдавливала сердце с цель задержать стремительно приближающуюся смерть, и послушно, с тяжестью, нырнул в черную пучину.
Все мои обиды смешались в единое целое, способное уничтожить рассудок любого. Я вспоминал свою первую и любимую игрушку, потерянную навсегда, свой первый проступок перед родителями и наказание последующее за ним. Вспоминал свой навязчивый страх высоты, ночные кошмары, детские травмы. И ее. Не первую симпатию к противоположному полу, не свою первую девушку, не первый поцелуй, не первый секс. Я вспоминал ее. Ее скромную улыбку, стройную фигуру, мягкие волосы, ласковые руки и глаза. Ее прекрасные глаза, затуманившие мой разум и обещавшие небывалое счастье в будущем.
Ненависть и презрение. Вот что я почувствовал тогда: ненависть и презрение. Боль в груди стала уходить, уступая место неистовому отвращению к моему жалкому существованию. Мои ничтожные попытки выбраться из созданного моим сознанием забвения уже не казались такими уж бесполезными. Мое тело с сумасшедшей силой сдавливалось в безумных муках, но я упорно продолжал двигать всеми своими конечностями, несмотря на опаляющую слабость. Я не понимал, куда я плыву, и перемещаюсь ли я вообще, но меня это не волновало. Я просто не хотел снова бездействовать. Меня уже не пугала эта мрачная пустота. Больше всего я боялся самого себя.
По мере моего продвижения мрак стал отступать, пропуская чистый свет сквозь склизкие лапы смерти. Дьявольская чернь вливалась мне в рот, нос и уши, пытаясь задушить меня и утянуть обратно в бездну, но я не замечал этого. Я целеустремленно продолжал двигаться по направлению к источнику жизни. Уже ничто не сдерживало мои движения. Чистое свечение приблизилось ко мне настолько, насколько это возможно, и я сделал резкий рывок всем телом к свободе.
Яркий свет озарил мое уставшее лицо. Прикрыв руками свои тусклые глаза, я сделал глубокий глоток теплого воздуха, наполнив свой тяжелый организм бодрящим ароматом покоя. Мои мертвые губы расплылись в блаженной улыбке.
Sant Ktulu
(;,;)
